🗊Презентация "Слово как произведение искусства" - скачать презентации по МХК

О, достоевскиймо бегущей тучи! О, достоевскиймо бегущей тучи! О, пушкиноты млеющего полдня! Ночь смотрится, как Тютчев, Безмерное замирным полня.

Окказионализмы (лат. occasionalis ‘слу-чайный’) возникают в индивидуальной речи, «по случаю», например с целью языковой игры, шутки, каламбура. Такое слово – всегда результат языкового творчества отдельного человека и, как правило, несёт в себе экспрессивную характеристику того предмета, явления, действия, которое называет. Окказионализмы (лат. occasionalis ‘слу-чайный’) возникают в индивидуальной речи, «по случаю», например с целью языковой игры, шутки, каламбура. Такое слово – всегда результат языкового творчества отдельного человека и, как правило, несёт в себе экспрессивную характеристику того предмета, явления, действия, которое называет.

Там, где жили свиристели, Там, где жили свиристели, Где качались тихо ели, Пролетели, улетели Стая лёгких времирей. Где шумели тихо ели, Где поюны крик пропели, Пролетели, улетели Стая лёгких времирей.

О, рассмейтесь, смехачи! О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи! Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно! О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей! О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей! Смейево, смейево, Усмей, осмей, смешики, смешики, Смеюнчики, смеюнчики. О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи!

«Мы дошли до отвержения разума, но «Мы дошли до отвержения разума, но отвергли разум в силу того, что в нас зародился другой, который в сравнении с отвергнутым нами может быть назван заумным, у которого тоже есть закон и конструкция и смысл, и только познав его, у нас будут работы основаны на законе истинно новом, заумном». К.Малевич (1913)

С точки зрения здравого смысла, С точки зрения здравого смысла, или того, что художник называет разумом, соединение коровы и скрипки бессмысленно. С точки зрения «другого», «заумного» разума, у которого, как говорит художник, «тоже есть закон и конструкция и смысл», их объединение показывает всеобщую связь вещей, неявную для обыденного сознания.

Ю.М. Лотман сравнивал натюрморт Сезанна с фразой, состоящей из непонятных и потому загадочных слов, но имеющей знакомую грамматическую структуру: «…структура отношения между предметами нам ясно выражена, но сами предметы – “слова на неизвестном языке”. Они значительны, так как непонятны». «Словами на неизвестном языке» стали произведения очень разных художников-футуристов, работавших в стилях постсезаннизма, кубизма, неопримитивизма, абстрактного искусства и др. Ю.М. Лотман сравнивал натюрморт Сезанна с фразой, состоящей из непонятных и потому загадочных слов, но имеющей знакомую грамматическую структуру: «…структура отношения между предметами нам ясно выражена, но сами предметы – “слова на неизвестном языке”. Они значительны, так как непонятны». «Словами на неизвестном языке» стали произведения очень разных художников-футуристов, работавших в стилях постсезаннизма, кубизма, неопримитивизма, абстрактного искусства и др.

Поэт Бенедикт Лифшиц так описывал своё первое впечатление от чтения рукописей Хлебникова: «То, что я испытал в первую минуту, совсем не походило на состояние человека, подымающегося на самолёте, в момент отрыва от земли. Никакого окрыления. Никакой свободы. Напротив, все моё существо было сковано апокалиптическим ужасом. Если бы доломиты, порфиры и сланцы Кавказского хребта вдруг ожили на моих глазах и, ощерившись флорой и фауной мезозойской эры, подступили ко мне со всех сторон, это произвело бы на меня не большее впечатление. Ибо я увидел воочию оживший язык. Дыхание довременного слова пахнуло мне в лицо. И я понял, что от рождения нем» . Поэт Бенедикт Лифшиц так описывал своё первое впечатление от чтения рукописей Хлебникова: «То, что я испытал в первую минуту, совсем не походило на состояние человека, подымающегося на самолёте, в момент отрыва от земли. Никакого окрыления. Никакой свободы. Напротив, все моё существо было сковано апокалиптическим ужасом. Если бы доломиты, порфиры и сланцы Кавказского хребта вдруг ожили на моих глазах и, ощерившись флорой и фауной мезозойской эры, подступили ко мне со всех сторон, это произвело бы на меня не большее впечатление. Ибо я увидел воочию оживший язык. Дыхание довременного слова пахнуло мне в лицо. И я понял, что от рождения нем» .

С точки зрения футуристов слово и на письме нужно воплощать необычно, а стихотворения следует не только читать, но и смотреть. И потому художники смешивали текст и иллюстрацию, а шрифт С точки зрения футуристов слово и на письме нужно воплощать необычно, а стихотворения следует не только читать, но и смотреть. И потому художники смешивали текст и иллюстрацию, а шрифт исполняли от руки.

Со временем и в футуристических изданиях начали использовать наборный шрифт. Именно так выполнена и эта книга. Однако набор необычен: внутри строчек художник (И.Зданевич) то и дело немотивированно «переключается» со строчных букв на заглавные. Полностью название книги выглядело так: «я слааблИиья питЕрка дЕйстф дЕйства читвЕртая згАЯкабы». Со временем и в футуристических изданиях начали использовать наборный шрифт. Именно так выполнена и эта книга. Однако набор необычен: внутри строчек художник (И.Зданевич) то и дело немотивированно «переключается» со строчных букв на заглавные. Полностью название книги выглядело так: «я слааблИиья питЕрка дЕйстф дЕйства читвЕртая згАЯкабы».

Теория «сдвига» принадлежит Теория «сдвига» принадлежит А.Кручёных. Впервые она была изложена в кн. «Малахолия в капоте» (1918). А через четыре года появилась книга того же автора, которая называлась «Сдвигология, сдвигика – наука о сдвигах». Кстати, слово сдвигология» в названии этой книги написано необычно: часть слова словно откололась и опустилась вниз. Запись словно демонстрирует процесс, то, как происходит сдвиг. Перед нами динамический сдвиг. Этот термин использовался футуристами-живописцами и графиками.