🗊Презентация Фольклорные мотивы в творчестве Егора Летова на примере песни «Про дурачка»

Фольклорные мотивы в творчестве Егора Летова на примере песни «Про дурачка»

Про дурачка Моя мёртвая мамка вчера ко мне пришла, Всё грозила кулаком, называла дураком. Предрассветный комар опустился в мой пожар, Да захлебнулся кровью из моего виска. Ходит дурачок по лесу, Ищет дурачок глупей себя. Ходит дурачок по лесу, Ищет дурачок глупей себя. А сегодня я воздушных шариков купил - Полечу на них над расчудесной страной. Буду пух глотать, буду в землю нырять И на все вопросы отвечать: "Всегда живой!" Ходит дурачок по небу, Ищет дурачок глупей себя. Ходит дурачок по небу, Ищет дурачок глупей себя. Светило Солнышко и ночью и днём. Не бывает атеистов в окопах под огнём. Добежит слепой, победит ничтожный - Такое вам и не снилось. Ходит дурачок по лесу, Ищет дурачок глупей себя. Ходит дурачок по лесу, Ищет дурачок глупей себя.

История создания Русский фольклор богат песнями, сказками, пословицами, частушками и поговорками. Не последнее место в нем занимают заговоры и заклинания. Одно из них вдохновило Егора Летова на создание всенародно любимой песни «Про дурачка».

В 1990 году Егор отправился в поездку по Уралу, где изучал мистические явления. Когда он вернулся домой, у него поднялась высокая температура, и сбить ее не удавалось около сорока дней. Он не мог спать, находился в бреду или состоянии, близком к нему. В 1990 году Егор отправился в поездку по Уралу, где изучал мистические явления. Когда он вернулся домой, у него поднялась высокая температура, и сбить ее не удавалось около сорока дней. Он не мог спать, находился в бреду или состоянии, близком к нему. В это время он сочинял песни из образов, рожденных воспаленным мозгом, и сразу же переносил на бумагу пришедшие на ум обрывочные фразы. 

В основу текста легло древнее заклинание на смерть, которое звучит так: «Ходит покойничек по кругу, ищет покойничек мертвее себя». Еще известна присказка: «Ходит рыжичек по лесу, ищет рыжичек рыжее себя». В основу текста легло древнее заклинание на смерть, которое звучит так: «Ходит покойничек по кругу, ищет покойничек мертвее себя». Еще известна присказка: «Ходит рыжичек по лесу, ищет рыжичек рыжее себя». Считается, что в песне Летов поет о себе. В этом также убежден его брат Сергей, который вспоминал, как Егор любил гулять по березовым рощам возле Чкаловского поселка в Омске, заходить на могилу матери на местном кладбище, размышлять там о жизни и сочинять песни. Так что ассоциации напрашиваются сами собой.

Интересные факты Фраза «не бывает атеистов в окопах под огнем» является афоризмом, который атеисты всеми силами пытаются опровергнуть. Точное происхождение выражения неизвестно. Похожие высказывания есть у Вильяма Клира, Вильяма Кесси, Эрни Пайла, Вильяма Каммингса и других известных личностей. Возможно, строчка «зубчатые колеса завертелись в башке» является отсылкой к рассказу японского писателя Рюноскэ Акутагавы «Зубчатые колеса».

Смысл Путь переосмысления Летовым языческого заговора на смерть в заговор на жизнь было бы интересно проследить. В заговоре, как и в песне, исполняемой на сцене, сконцентрированы ритуал (дело) и миф (слово). Конечная цель древних ритуалов годового цикла и заговоров – восстановление космического равновесия, поэтому в заговорных текстах прослеживаются те же универсальные схемы сотворения мира, что и в индоевропейской мифологии. 

   Сказочный мужской персонаж (дурачок) сопоставим с функционально близким ему персонажем из заговоров, содержащих мотив "отсоединения, отстреливания" некой угрозы, болезни, опасности вообще. Другой семантически близкий образ индоевропейских мифологических традиций – фигура бога-первочеловека. В связи с этим значимым в заговоре становится мотив сечения: первочеловек создает вселенную из частей собственного тела. В тексте "Про дурачка" рассечение происходит внутри головы: "зубчатые колеса завертелись в башке" (вариант – "зубастые"). Образ головы как вместилища духа и разума появляется в тексте именно в связи с мотивом распада и хаоса, предшествующего (в мифе) воссозданию космоса: "в промокшей башке под бронебойным дождем". Очевидна двунаправленность воздействия и даже разно- противоположно-направленность (колеса с острыми краями внутри головы и голова под бронебойным дождем), присущая смысловой основе заговоров.    Сказочный мужской персонаж (дурачок) сопоставим с функционально близким ему персонажем из заговоров, содержащих мотив "отсоединения, отстреливания" некой угрозы, болезни, опасности вообще. Другой семантически близкий образ индоевропейских мифологических традиций – фигура бога-первочеловека. В связи с этим значимым в заговоре становится мотив сечения: первочеловек создает вселенную из частей собственного тела. В тексте "Про дурачка" рассечение происходит внутри головы: "зубчатые колеса завертелись в башке" (вариант – "зубастые"). Образ головы как вместилища духа и разума появляется в тексте именно в связи с мотивом распада и хаоса, предшествующего (в мифе) воссозданию космоса: "в промокшей башке под бронебойным дождем". Очевидна двунаправленность воздействия и даже разно- противоположно-направленность (колеса с острыми краями внутри головы и голова под бронебойным дождем), присущая смысловой основе заговоров.

   В заговоре "нисходящее движение" (организация описания сверху вниз) интерпретируется как распад телесного состава первочеловека, разъединение его элементов. Но движение сверху вниз в тексте песни относится скорее к распаду мира вокруг. Для героя заговорного текста Летова больше характерно не нисходящее (распад), а восходящее движение (воссоздание космоса). Ключевой отрывок:    В заговоре "нисходящее движение" (организация описания сверху вниз) интерпретируется как распад телесного состава первочеловека, разъединение его элементов. Но движение сверху вниз в тексте песни относится скорее к распаду мира вокруг. Для героя заговорного текста Летова больше характерно не нисходящее (распад), а восходящее движение (воссоздание космоса). Ключевой отрывок: А сегодня я воздушных шариков купил Полечу на них над расчудесной страной Буду пух глотать, буду в землю нырять И на все вопросы отвечать: "Всегда живой!» Примеры появления образа летающего мужского персонажа в заговорах редки. Этот семантический трансформ фигуры первочеловека, символизирующий собой целостный космос, в пространственном отношении занимает пограничное положение. Однако мы видим, что дурачок в тексте свободно перемещается во всех существующих пространствах, а в заговорах безграничность – один из важнейших признаков бога-первочеловека. При этом он остается "всегда живым", полностью противопоставляя себя смерти.

   Пространство в тексте песни представлено миром живых ("расчудесная страна"), лесом (в сказочной традиции – магическая граница, разделяющая живое и потустороннее). Мир мертвых не представлен определенным местом: Смерть находится в пространстве живых (улица), умершая мать приходит к герою также в мир живых. Даже земля в тексте не полностью соотнесена с миром мертвых. У Летова "ныряние в землю" не приравнивается к умиранию. Земля, подобно лесу, становится пограничным пространством между жизнью и смертью, в земле – окопы, это место боя ("Не бывает атеистов в окопах под огнем"). Пространство неба появляется в связи с полетом дурачка (в некоторых вариантах текста на него прямо указывается: "Ходит дурачок по небу / Ищет дурачок мертвее себя / Ходит дурачок по миру, / Ищет дурачок живее себя", где небо – также пограничное пространство между царствами живых и мертвых, мир – место живых).    Пространство в тексте песни представлено миром живых ("расчудесная страна"), лесом (в сказочной традиции – магическая граница, разделяющая живое и потустороннее). Мир мертвых не представлен определенным местом: Смерть находится в пространстве живых (улица), умершая мать приходит к герою также в мир живых. Даже земля в тексте не полностью соотнесена с миром мертвых. У Летова "ныряние в землю" не приравнивается к умиранию. Земля, подобно лесу, становится пограничным пространством между жизнью и смертью, в земле – окопы, это место боя ("Не бывает атеистов в окопах под огнем"). Пространство неба появляется в связи с полетом дурачка (в некоторых вариантах текста на него прямо указывается: "Ходит дурачок по небу / Ищет дурачок мертвее себя / Ходит дурачок по миру, / Ищет дурачок живее себя", где небо – также пограничное пространство между царствами живых и мертвых, мир – место живых).

В отличие от дурачка, Смерть не обладает у Летова качеством пространственной безграничности. Известно, что он практически полностью повторяет в одном из куплетов подблюдную песню, предвещающую смерть. Таким образом, персонифицированная Смерть оказывается ограничена магическим кругом повторяющегося гадательного действа, замкнута в пределах непреложного ритуала. В отличие от дурачка, Смерть не обладает у Летова качеством пространственной безграничности. Известно, что он практически полностью повторяет в одном из куплетов подблюдную песню, предвещающую смерть. Таким образом, персонифицированная Смерть оказывается ограничена магическим кругом повторяющегося гадательного действа, замкнута в пределах непреложного ритуала. Образы в тексте "Про дурачка" соотносятся с зонами "верха" и "низа" космического пространства. Так, комар, согласно мифологической традиции, связан с корнями мирового древа, загробным "нижним" миром, преисподней. В фольклоре сибирских народностей комары произошли из искр костра, на котором мифический герой сжигает злое женское существо. В песне "потусторонний" комар погибает в "пожаре".   

       

Возможно, Смерть, несущая блины, – это отсылка к поминальной обрядности. В Белоруссии и некоторых местностях России в субботу перед Масленицей отмечали Родительский день, поминали умерших родителей, для них специально пекли блины (у древних славян блины были поминальной едой). Тогда закономерным становится и появление образа мертвой матери в тексте. Возможно, Смерть, несущая блины, – это отсылка к поминальной обрядности. В Белоруссии и некоторых местностях России в субботу перед Масленицей отмечали Родительский день, поминали умерших родителей, для них специально пекли блины (у древних славян блины были поминальной едой). Тогда закономерным становится и появление образа мертвой матери в тексте.

   В тексте присутствует ритуальное действие, которое происходит независимо от воли героя, само по себе: "Полетят копейки из-за пазухи долой" (иногда заговор предполагал подобный ритуал: за пазухой прятали сакральные предметы – например, крест). Монеты (тот же "на последний глаз – пятак") обычно связывают или с уплатой за переправу в мир мертвых, или с символическим откупом от потусторонних злых сил. Не имея возможности одолеть "дурачка", не берут ли они вознаграждение таким образом?     В тексте присутствует ритуальное действие, которое происходит независимо от воли героя, само по себе: "Полетят копейки из-за пазухи долой" (иногда заговор предполагал подобный ритуал: за пазухой прятали сакральные предметы – например, крест). Монеты (тот же "на последний глаз – пятак") обычно связывают или с уплатой за переправу в мир мертвых, или с символическим откупом от потусторонних злых сил. Не имея возможности одолеть "дурачка", не берут ли они вознаграждение таким образом? 

   Образы жара соотнесены со смертельной опасностью, с борьбой за жизнь ([Смерть] поцелует горячо", "закипела ртуть, замахнулся кулак", "мой пожар" (состояние горячки), "огонь" (он же – "бронебойный дождь" из пуль над окопами); возможно, солнышко и кровь). Для Летова вообще был важен момент осознания себя "солдатом и солдатом хорошим", и творческий процесс в контексте этого осознания становится войной, борьбой с беспамятством и хаосом. Здесь проявляется, собственно, важнейшая Летовская концепция ("Добежит слепой, победит ничтожный"), по которой у каждого "маленького человека" есть возможность вечной Вселенской Победы (по Мао Дзе Дуну, "сто раз проиграть, чтобы единожды победить").     Образы жара соотнесены со смертельной опасностью, с борьбой за жизнь ([Смерть] поцелует горячо", "закипела ртуть, замахнулся кулак", "мой пожар" (состояние горячки), "огонь" (он же – "бронебойный дождь" из пуль над окопами); возможно, солнышко и кровь). Для Летова вообще был важен момент осознания себя "солдатом и солдатом хорошим", и творческий процесс в контексте этого осознания становится войной, борьбой с беспамятством и хаосом. Здесь проявляется, собственно, важнейшая Летовская концепция ("Добежит слепой, победит ничтожный"), по которой у каждого "маленького человека" есть возможность вечной Вселенской Победы (по Мао Дзе Дуну, "сто раз проиграть, чтобы единожды победить"). 

Вывод Текст "Про дурачка" оказался построенным по законам древнейших заговорных прототекстов, где магические качества бога, первочеловека (восстанавливающих мировое равновесие: побеждающих опасность, болезнь или смерть) переносились на героя текста и, следовательно, на его исполнителя. Голос, музыкальное сопровождение (ритуальная часть) сделали текст заговором.     В широком смысле, духовный и творческий поиск помогает человеку победить. Заход в подсознательное, древнее, мифологическое, позволяет понять, что составляет основу личности. "Я представляю собой не личность, а народ", – говорил Летов в интервью Алексею Курбановскому. И там же – "Творчество – утверждение "я", которое есть не "эго", а высшая ценность. "Я" – как мир, как Земля, как Вселенная".