🗊Презентация Иосиф Александрович Бродский

Иосиф Александрович Бродский 1940-1996

Родился 24 мая 1940 года в Ленинграде Родился 24 мая 1940 года в Ленинграде В первый год войны мать забрала Иосифа и эвакуировалась в Череповец. Вернулись обратно они после войны Бродский бросил школу, едва перейдя в 8 класс. Он хотел финансово помочь своей семье, поэтому пошел работать на завод помощником фрезеровщика. В дальнейшем сменил множество профессий. Всё это время он запойно читал стихи, философские трактаты, изучал иностранные языки. Позже познакомился с Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Владимиром Уфляндом, Булатом Окуджавой, Сергеем Довлатовым. В 1960 году – первое крупное публичное выступление на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького. Чтение стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал.

Еврейское кладбище около Ленинграда. Еврейское кладбище около Ленинграда. Кривой забор из гнилой фанеры. За кривым забором лежат рядом юристы, торговцы, музыканты, революционеры. Для себя пели. Для себя копили. Для других умирали. Но сначала платили налоги, уважали пристава, и в этом мире, безвыходно материальном, толковали Талмуд, оставаясь идеалистами. Может, видели больше. А, возможно, верили слепо. Но учили детей, чтобы были терпимы и стали упорны. И не сеяли хлеба. Никогда не сеяли хлеба. Просто сами ложились в холодную землю, как зерна. И навек засыпали. А потом -- их землей засыпали, зажигали свечи, и в день Поминовения голодные старики высокими голосами, задыхаясь от голода, кричали об успокоении. И они обретали его. В виде распада материи. Ничего не помня. Ничего не забывая. За кривым забором из гнилой фанеры, в четырех километрах от кольца трамвая.

29 ноября 1963 года – в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень», подписанная Я. Лернером, М. Медведевым и А. Иониным. Авторы статьи клеймили Бродского за «паразитический образ жизни» 29 ноября 1963 года – в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень», подписанная Я. Лернером, М. Медведевым и А. Иониным. Авторы статьи клеймили Бродского за «паразитический образ жизни»  13 января 1964 года Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. 14 февраля у него случился в камере первый сердечный приступ. С этого времени Бродский постоянно страдал стенокардией, которая всегда напоминала ему о возможной близкой смерти (что вместе с тем не мешало ему оставаться заядлым курильщиком). Во многом отсюда «Здравствуй, моё старение!» в 33 года и «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной» в 40 — со своим диагнозом поэт действительно не был уверен, что доживёт до этого дня рождения.

Я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке, жил у моря, играл в рулетку, обедал черт знает с кем во фраке С высоты ледника я озирал полмира, трижды тонул, дважды бывал распорот. Бросил страну, что меня вскормила. Из забывших меня можно составить город. Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна, надевал на себя что сызнова входит в моду, сеял рожь, покрывал черной толью гумна и не пил только сухую воду. Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя, жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок. Позволял своим связкам все звуки, помимо воя; перешел на шепот. Теперь мне сорок. Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной. Только с горем я чувствую солидарность. Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность. Я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке, жил у моря, играл в рулетку, обедал черт знает с кем во фраке С высоты ледника я озирал полмира, трижды тонул, дважды бывал распорот. Бросил страну, что меня вскормила. Из забывших меня можно составить город. Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна, надевал на себя что сызнова входит в моду, сеял рожь, покрывал черной толью гумна и не пил только сухую воду. Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя, жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок. Позволял своим связкам все звуки, помимо воя; перешел на шепот. Теперь мне сорок. Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной. Только с горем я чувствую солидарность. Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность.

Два заседания суда над Бродским были законспектированы Фридой Вигдоровой и получили широкое распространение в самиздате: Два заседания суда над Бродским были законспектированы Фридой Вигдоровой и получили широкое распространение в самиздате: Судья: Ваш трудовой стаж?  Бродский: Примерно…  Судья: Нас не интересует «примерно»!  Бродский: Пять лет.  Судья: Где вы работали?  Бродский: На заводе. В геологических партиях…  Судья: Сколько вы работали на заводе?  Бродский: Год.  Судья: Кем?  Бродский: Фрезеровщиком.  Судья: А вообще какая ваша специальность?  Бродский: Поэт, поэт-переводчик.  Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?  Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?  Судья: А вы учились этому?  Бродский: Чему?  Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…  Бродский: Я не думал… я не думал, что это даётся образованием.  Судья: А чем же?  Бродский: Я думаю, это… (растерянно) от Бога…

13 марта 1964 года на втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по Указу о «тунеядстве» наказанию — пяти годам принудительного труда в отдалённой местности. Он был сослан в Коношский район Архангельской области и поселился в деревне Норинская. В интервью Волкову Бродский назвал это время самым счастливым в своей жизни. В ссылке Бродский изучал английскую поэзию, в том числе творчество Уистена Одена 13 марта 1964 года на втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по Указу о «тунеядстве» наказанию — пяти годам принудительного труда в отдалённой местности. Он был сослан в Коношский район Архангельской области и поселился в деревне Норинская. В интервью Волкову Бродский назвал это время самым счастливым в своей жизни. В ссылке Бродский изучал английскую поэзию, в том числе творчество Уистена Одена В 1965-ом Бродский по рекомендации Корнея Чуковского и Бориса Вахтина был принят в Группком переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей СССР, что позволило в дальнейшем избежать новых обвинений в тунеядстве. В 1970-ом в Нью-Йорке вышла «Остановка в пустыне» – первая книга Бродского, составленная под его контролем. В 1972-ом -- вынужденный отъезд в эмиграцию. Вместе с Уистеном Хью Оденом (англо-американским поэтом) Бродский принимает участие в Международном фестивале поэзии (Poetry International) в Лондоне. Позже переезжает в США и принимает пост «приглашенного поэта» (poet-in-residence) в Мичиганском университете в Энн-Арборе, где преподает, с перерывами, до 1980.  С 1982 и до конца жизни преподаёт по весенним семестрам в консорциуме «пяти колледжей».

1987 год – Нобелевская премия по литературе. В «Нобелевской лекции» вспомнил своих предшественников, которые тоже могли оказаться на этой трибуне: Осипа Мандельштама, Марину Цветаеву, американского поэта Роберта Фроста (1874–1963), Анну Ахматову, англо-американского поэта Уистена Одена (1907–1973): «Я назвал лишь пятерых – тех, чье творчество и чьи судьбы мне дороги, хотя бы потому, что, не будь их, я бы как человек и как писатель стоил бы немногого: во всяком случае, я не стоял бы сегодня здесь». 1987 год – Нобелевская премия по литературе. В «Нобелевской лекции» вспомнил своих предшественников, которые тоже могли оказаться на этой трибуне: Осипа Мандельштама, Марину Цветаеву, американского поэта Роберта Фроста (1874–1963), Анну Ахматову, англо-американского поэта Уистена Одена (1907–1973): «Я назвал лишь пятерых – тех, чье творчество и чьи судьбы мне дороги, хотя бы потому, что, не будь их, я бы как человек и как писатель стоил бы немногого: во всяком случае, я не стоял бы сегодня здесь». В Россию Бродский не вернулся: «Лучшая часть меня уже там – мои стихи». Умер Иосиф Александрович Бродский 8 января 1996 года в Нью-Йорке, похоронен в Венеции