🗊Презентация Богословие и философия Блаженого Аврелия Августина

Тема 4 Богословие и философия Бл. Аврелия Августина

Блаж. Аврелий Августин (354-430) 370 г. – в Карфаген. 373 – читает Цицерона. 383 – в Рим 384-388 – в Милане. 387 – еп. Амвросий крестит Августина. 395 – епископ.

«Ты доставил мне через одного человека, надутого чудовищной гордостью, некоторую книгу платоника, переведенную с греческого на латинский. Я прочитал там, не в тех же, правда, словах, но то же самое, со множеством разнообразных доказательств, убеждающих в том же самом, а именно: „В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог...“ (и далее — цитата из Евангелия от Иоанна. — В.Л.)... Также прочел я там, что Слово, Бог, родилось “не от крови, не от хотения мужа, не от хотения плоти”, а от Бога... Я выискал, что в этих книгах на всякие лады и по-разному сказано, что Сын, обладая свойствами Отца, не полагал Себя самозванцем, считая Себя равным Богу, Он ведь по природе Своей и есть Бог» (Исповедь, VII, 9, 13). «Ты доставил мне через одного человека, надутого чудовищной гордостью, некоторую книгу платоника, переведенную с греческого на латинский. Я прочитал там, не в тех же, правда, словах, но то же самое, со множеством разнообразных доказательств, убеждающих в том же самом, а именно: „В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог...“ (и далее — цитата из Евангелия от Иоанна. — В.Л.)... Также прочел я там, что Слово, Бог, родилось “не от крови, не от хотения мужа, не от хотения плоти”, а от Бога... Я выискал, что в этих книгах на всякие лады и по-разному сказано, что Сын, обладая свойствами Отца, не полагал Себя самозванцем, считая Себя равным Богу, Он ведь по природе Своей и есть Бог» (Исповедь, VII, 9, 13).

Отношение к античной философии - VIII книга «О граде Божием». Отношение к античной философии - VIII книга «О граде Божием». «Если Премудрость есть Бог, через Которого все сотворено, как свидетельствуют о том божественное Писание и истина, то истинный философ — это любитель Бога» (О граде Божием, VIII, 1). Философия возникает сразу в двух школах — италийской и ионийской. Пифагор первым стал употреблять термин «философия». От Фалеса через Анаксимандра, Анаксимена, Анаксагора, Диогена Аполлонийского и Архелая философия приходит к Сократу. Сократ направил философию на изучение нравов. Сократ понял, что познать Бога можно лишь чистой душой. Он выводил на свет глупость своих современников, за что его казнили. Платон от Пифагора взял созерцательную часть — исследование истины, а деятельную часть — устроение жизненных вопросов — взял от Сократа.

Философия Платона: естественная (то есть онтология), рациональная (логика, или гносеология) и этическая. Платон выше всех античных философов и приблизился к положениям христианства. Философия Платона: естественная (то есть онтология), рациональная (логика, или гносеология) и этическая. Платон выше всех античных философов и приблизился к положениям христианства. Платон понял, что «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20). В логической (рациональной) части Платон доказал, что постигаемое умом выше того, что постигается чувствами, что «для изучения всего необходим умственный свет и что этот самый свет есть Бог, Которым создано все» (О граде Божием, VIII, 7). В этике Платон показал, что блажен лишь тот, кто познал Бога: «А таким истинным и высшим Благом Платон называет Бога; поэтому и вменяет философу в обязанность любить Бога, чтобы он, поскольку философия стремится к жизни блаженной, вследствие любви к Богу находя в Боге наслаждение, был блаженным» (Там же). В «Retractationes» Августин осуждает бывшее увлечение платонизмом.

У стоиков Августин замечает только их учение о страстях. У стоиков Августин замечает только их учение о страстях. Эпикурейскую школу Августин выставляет в самом неприглядном свете: «добродетели во всем величии своей славы раболепствуют перед похотью, будто перед какою-нибудь властолюбивой и ничтожной женщиной. …Нет ничего постыднее и безобразнее этой картины» (О граде Божием, V, 20). Философов-киников Августин называл «собачьими философами», сводя всю их философию к половой разнузданности. Не пишет о Демокрите. Аристотель – лишь ученик Платона.

«…чистейшее и светлейшее в философии лицо Платона, раздвинув облака заблуждений, воссияло, особенно в Плотине. Этот философ был платоником до такой степени, что был признан похожим на Платона; казалось, будто они жили вместе, а в виду разделявшего их огромного промежутка времени, что один ожил в другом» (Против академиков, III, 18), «Плотин пользуется заслуженной известностью, как человек, лучше других… понявший Платона» (О граде Божием, IX, 10). «…чистейшее и светлейшее в философии лицо Платона, раздвинув облака заблуждений, воссияло, особенно в Плотине. Этот философ был платоником до такой степени, что был признан похожим на Платона; казалось, будто они жили вместе, а в виду разделявшего их огромного промежутка времени, что один ожил в другом» (Против академиков, III, 18), «Плотин пользуется заслуженной известностью, как человек, лучше других… понявший Платона» (О граде Божием, IX, 10). «В лице Порфирия мы имеем платоника, который противоречит Платону к лучшему» (О граде Божием, X, 30). Он избегает субординационизма в трактовке ипостасей; отказался от идеи о переселении душ; от учения о знании как припоминании; учил о благодати Божией; об уважении к Богу евреев.

Опровержение скептицизма. Опровержение скептицизма. «Против академиков» Cкептик сам себе противоречит: если академики указывают, что истину познать невозможно, а можно познать лишь истинноподобное, то в этой фразе есть противоречие: как мы можем знать истинноподобное, не зная истины? Это все равно что утверждать, будто сын похож на отца, но при этом отца не знать. Фраза «знание истины невозможно» противоречива, потому что сама эта фраза претендует на истинность. Значит, истина есть. Если же эта фраза ложна, то, следовательно, знание истины возможно, и истина, опять же, существует. Скептики всегда аргументируют, доказывают, т.е. верят в истинность доказательств — логических правил и законов (закон исключенного третьего и законе противоречия). Истины математики: «Ибо, что трижды три есть девять, и представляет собой непременный квадрат отвлеченных чисел, будет верно и в ту пору, когда род человеческий погрузится в глубокий сон» (Против академиков III, 11). Чувства не могут ошибаться; ошибается разум, неправильно их интерпретирующий. Чувства не разделяют нас от мира, а связывают с ним.

Самопознание – лучшая критика скептицизма Самопознание – лучшая критика скептицизма «Я не боюсь никаких возражений относительно этих истин со стороны академиков, которые могли бы сказать: а что, если ты обманываешься? Если я обманываюсь, то поэтому я уже существую, ибо кто не существует, тот не может, конечно, обманываться. Я, следовательно, существую, если обманываюсь. Итак, поскольку я существую, если обманываюсь, то каким образом я обманываюсь в том, что существую, если я существую несомненно, коль скоро обманываюсь? Поскольку я должен существовать, чтобы обманываться, даже если бы и обманывался, то нет никакого сомнения, что я не обманываюсь в том, что знаю о своем существовании. Из этого следует, что я не обманываюсь и в том, что я знаю то, что я знаю. Ибо как знаю я о том, что существую, так равно знаю и то, что я знаю. Поскольку же эти две вещи я люблю, то к этим двум вещам, которые я знаю, я присоединяю эту самую любовь как третью, равную с ними по достоинству» («О граде Божием» XI, 26).

«Но кто же сомневается в том, что он живет, и помнит, и понимает, и волит, и мыслит, и знает, и судит? Ибо, даже если он сомневается, он живет; если он сомневается, он помнит, почему он сомневается; если он сомневается, он понимает, что он сомневается; если он сомневается, он желает быть уверенным; если он сомневается, он мыслит; если он сомневается, он знает, что он не знает; если он сомневается, он судит, что не должен необдуманно соглашаться. Следовательно, всякому, кто сомневается в чем-либо, не следует сомневаться во всем том, при отсутствии чего он не мог бы в чем-либо сомневаться» (О Троице, X, 14). «Но кто же сомневается в том, что он живет, и помнит, и понимает, и волит, и мыслит, и знает, и судит? Ибо, даже если он сомневается, он живет; если он сомневается, он помнит, почему он сомневается; если он сомневается, он понимает, что он сомневается; если он сомневается, он желает быть уверенным; если он сомневается, он мыслит; если он сомневается, он знает, что он не знает; если он сомневается, он судит, что не должен необдуманно соглашаться. Следовательно, всякому, кто сомневается в чем-либо, не следует сомневаться во всем том, при отсутствии чего он не мог бы в чем-либо сомневаться» (О Троице, X, 14). «А если ты не понимаешь, что я говорю, или сомневаешься, верно ли все это, обрати внимание на то, не сомневаешься ли ты в самом этом своем сомнении, и если верно, что сомневаешься, разбери, отчего оно верно: в этом случае тебе навстречу идет свет истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в сей мир (Ин I, 9). … Это правило примени таким образом: всякий, кто сознает себя сомневающимся, сознает нечто истинное, и уверен в том, что в данном случае сознает: следовательно, уверен в истинном. Отсюда всякий, кто сомневается в существовании истины, в самом себе имеет нечто истинное, на основании чего он не должен сомневаться, ибо все истинное бывает истинным не иначе, как от истины» (Об истинной религии, 39). Самопознание – метод для познания Бога: «…я вернулся к себе самому и руководимый Тобой вошел в самые глубины свои… Я вошел и увидел оком души моей… Свет немеркнущий… Кто узнал истину, узнал и этот Свет» (Исповедь, VII, 16).

Вера и разум Вера и разум «Я желаю знать Бога и душу. — И ничего более? - Решительно ничего» (Монологи). Вера есть один из видов разума. Вера противопоставляется только рациональному мышлению. Но вера тоже есть мышление. Не всякое мышление есть вера, но всякая вера есть мышление: «И все же необходимо, чтобы всё, во что верят, предварялось размышлением для того, чтобы в него верили. Хотя и верить есть не что иное, как мыслить о чем-то с согласием. Ведь не всякий, кто мыслит, верует: многие размышляют для того, чтобы не верить. Но всякий верующий мыслит, причем мыслит, веруя, и верует, размышляя» (О предопределении святых, 2, 5). В начале любого познания имеет место вера. Вера прежде понимания, но ниже него: человек должен не просто верить, но понимать то, во что он верит. По времени первична вера, а по сути первичен разум: «К изучению наук ведет нас двоякий путь: авторитет и разум. По отношению ко времени первенствует авторитет, а по отношению к существу дела — разум. Ибо первое предпочитается, когда нужно располагать, другое же наиболее ценится при достижении» (О порядке, 2, 9).

Преп. Иоанн Дамаскин: «Ибо без веры и земледелец не проводит бразды в земле; и купец на малом древе не вверяет своей души беснующейся бездне моря; не совершаются браки, ни что-либо еще житейское» (Точное изложение православной веры, IV, 11). Преп. Иоанн Дамаскин: «Ибо без веры и земледелец не проводит бразды в земле; и купец на малом древе не вверяет своей души беснующейся бездне моря; не совершаются браки, ни что-либо еще житейское» (Точное изложение православной веры, IV, 11). Свт. Василий Великий: «Что прежде –– знание или вера? А мы утверждаем, что вообще в науках вера предшествует знанию, в рассуждении же нашего учения, если кто скажет, что веру предваряет знание, то не спорим в этом, разумея, впрочем, знание, соразмерное человеческому разумению. Ибо в науке должно прежде поверить, что буква называется «азом», и, изучив начертание и произношение, потом уже получить точное разумение, какую силу имеет буква» (Письма). Свт. Василий Великий: «…начала во всякой науке, по необходимости преподаются учащимся без доказательств: потому что, кто спорит о началах, тот не может, путем и порядком, дойти до конца. И в этом удостоверяют тебя сами светские ученые. Ибо если ты с геометром не согласишься в первых началах, то ему не возможно будет делать последующие заключения. И тот, кто в арифметике останавливается на начатках и основаниях, пресекает себе путь вперед. Подобным образом, и медицинские начала у врачей не доказываются. И вообще, в каком бы то ни было учении, где только идут к концу известным путем и порядком, нельзя требовать доказательств на первые основания, напротив необходимо –– начала умственных наук принять без исследования, и уже в последствиях видеть, что вытекает из предположенного. Точно так и таинство богословия требует согласия (происходящего) от веры без доказательств»

«как велика любовь к знанию и насколько природа человеческая не желает обманываться, можно понять из того, что всякий охотнее желает плакать, владея здравым умом, чем радоваться в состоянии помешательства» (О граде Божием, XI, 27). «как велика любовь к знанию и насколько природа человеческая не желает обманываться, можно понять из того, что всякий охотнее желает плакать, владея здравым умом, чем радоваться в состоянии помешательства» (О граде Божием, XI, 27). «Если же они ленивы, или преданы другим занятиям, или уже неспособны к науке, пусть обратятся к вере» (О порядке 2, 5). Вера шире понимания. Не все можно понять, но во все можно верить: «что я разумею, тому и верю, но не все, чему я верю, то и разумею. Все, что я разумею, то я и знаю, но не все то знаю, чему верю. Я знаю, как полезно верить многому и такому, чего не знаю…. Поэтому, хотя многих предметов я и не могу знать, однако знаю о пользе в них уверовать» (Об учителе, 11). «Ибо пророк говорит: “Если вы не верите, то потому, что вы не удостоверены” (si non credideritis non permanebitis) (Исаия. VII, 9). Этого он не сказал бы, если бы, по его представлению, между тем и другим (разумом и верой) не было никакого различия» (Об учителе, 11). «В известном смысле прав тот, кто говорит: “Буду понимать, чтобы поверить”, и прав я, когда повторяю за пророком: “Верь, чтобы понимать”: согласимся, что мы говорим истину. Итак, понимай, чтобы верить, и верь, чтобы понимать».

Три вида наук: 1) доступны лишь человеческой вере и не допускают понимания (история); 2) где вера равна пониманию (доказательные науки — логика и математика); 3) где понимание достигается только через веру (религия). Три вида наук: 1) доступны лишь человеческой вере и не допускают понимания (история); 2) где вера равна пониманию (доказательные науки — логика и математика); 3) где понимание достигается только через веру (религия). Науки полезные и науки вредные. Развивать стоит те науки, которые помогают понять Священное Писание: теорию знаков, учение о языке, естественные науки, помогающие понять Священную Историю (минералогия, зоология, география, математика — она поможет разобраться в таинстве чисел), музыку, медицину, историю. Эти науки имеют Божественное происхождение. Те науки, которые изобретены людьми, являются вредными: астрология, магия, театр.

Теория познания (чувства) Плотиновские положения: 1) душа активна в познании (она создает формы, а не просто воспринимает их), 2) на душу не может воздействовать ничто онтологически низшее. Вывод: материя не может действовать на душу. Душа действует на материю. «душа пользуется посредством тела», «чувство есть то, в силу чего от души не укрывается испытываемое телом» (О количестве души, 23). Связь души и тела – тайна.

Чувства активно действуют на предметы. Чувства активно действуют на предметы. 1) познается форма предмета, 2) возникает ее физиологический образ 3) духовный образ предмета, который существует в памяти, 4) образ, который находится в способности воображения. Три элемента в познании: 1) познавательная способность (материальная причина познания), 2) реальный познаваемый предмет (формальная причина познания), 3) воля, направляющая нашу способность познания именно на этот предмет (действующая причина познания).

Теория познания (разум) Кроме чувственного мира существует и мир умопостигаемый — неизменный, вечный. «Ничего не может быть нелепее утверждения, что видимое нашими глазами существует, а усматриваемое нашим умом не существует» (О бессмертии души, 10). В нем – вечные истины (математика, нравственность). Между чувственным миром и умопостигаемым миром есть посредник — человеческий разум, он может быть направлен как на чувственный, так и на умопостигаемый мир.

Неаффицируемость высшего низшим. Неаффицируемость высшего низшим. Душа не воздействует на мир вечный, он может лишь созерцать вечные истины. Божественный мир есть и мир идей, и мир истины, и мир бытия (против Плотина). В отличие от неизменного Божественного мира наш ум изменчив. Бог находится везде целиком, в т.ч. и в нашем уме. Поэтому душа имеет в себе всю истину. «Бог, сотворивший все, гораздо ближе к нам, нежели все сотворенное» (О книге Бытия, V, 16). «сам наш ум не способен созерцать многое сотворенное у Бога в тех идеях, по которым оно сотворено, так, чтобы, не основываясь на чувственных восприятиях, знать его число, количество и качество. … Выходит, что познание твари порою бывает более трудным, нежели познание Творца, хотя ощущать Его благоговейным умом в наималейшей степени бесконечно блаженней, чем познавать хотя бы и всю вселенную» (Там же).

Истина содержится у человека в памяти в потенциальной форме. Познание есть актуализация потенциального знания с помощью мышления. Истина содержится у человека в памяти в потенциальной форме. Познание есть актуализация потенциального знания с помощью мышления. Плотиновская метафора: душа подобна луне, светящей отраженным от солнца светом. Августин: наша душа освещается Божественным светом так же, как Луна освещается Солнцем. Иллюминизм.

«И постепенно от тела к душе, чувствующей через тело, оттуда к внутренней ее силе, получающей известия о внешнем через телесные чувства (здесь предел возможного для животных), далее к способности рассуждать, которая составляет суждения о том, что воспринимается телесными чувствами. Поняв изменчивость свою, она поднимается до самопознания, уводит мысль от привычного, освобождается от сумятицы противоречивых призраков, стремясь понять, каким светом на нее брызнуло. И когда с полной уверенностью восклицает она, что неизменное следует предпочесть изменяемому, через которое постигла она и само неизменное — если бы она не постигала его каким-то образом, она никоим образом не могла бы поставить его впереди изменяемого, — тогда приходит она в робком и мгновенном озарении к Тому, кто есть» (Исповедь VII, 23). «И постепенно от тела к душе, чувствующей через тело, оттуда к внутренней ее силе, получающей известия о внешнем через телесные чувства (здесь предел возможного для животных), далее к способности рассуждать, которая составляет суждения о том, что воспринимается телесными чувствами. Поняв изменчивость свою, она поднимается до самопознания, уводит мысль от привычного, освобождается от сумятицы противоречивых призраков, стремясь понять, каким светом на нее брызнуло. И когда с полной уверенностью восклицает она, что неизменное следует предпочесть изменяемому, через которое постигла она и само неизменное — если бы она не постигала его каким-то образом, она никоим образом не могла бы поставить его впереди изменяемого, — тогда приходит она в робком и мгновенном озарении к Тому, кто есть» (Исповедь VII, 23).

Онтология «Ибо будучи высочайшей сущностью, т. е. обладая высочайшим и неизменяемым бытием, Бог дал бытие тем вещам, которые сотворил из ничего; но бытие не высочайшее, каким представляется Он сам, а одним дал большее, другим — меньшее, и таким образом распределил природы существ по степеням. Ибо как от мудрствования получила название мудрость, так от существования (еssе) называется сущность (essentia)» (О граде Божием, XII, 2). Материальный мир и душа изменчивы, следовательно, они причастны небытию. В Боге все действительно, в Нем нет изменений, поэтому и нет времени.

Бог есть истина, и бытие, и благо. Бог есть истина, и бытие, и благо. Бог — это «высочайшее и неизменяемое бытие» (О граде Божием, XII, 2), Бог Сам сказал, что Он есть Сущий: «И кто же больший, как не Тот, Кто сказал слуге Своему Моисею: Я есмь сущий (Исх 3, 14)… и потому это единственно неизменяемая субстанция» (О Троице, V, 3). Сотворенный мир — это не совсем бытие. Бог имеет «в самом Себе причину бытия, как сказано Моисею: “Я есмь Сущий” (Исх. III, 14), т.е. сущий совсем иначе, чем существует все прочее, Им сотворенное, поскольку существует истинно, изначально и неизменно, не переходит ни во что, Им сотворенное, и все имеет в Себе как Самосущий; Он не сотворил бы ничего, если бы не созерцал, не созерцал бы, если бы не имел, не имел бы ничего до сотворения, если бы не имел так, как существует Он сам, несотворенный» (О книге Бытия, V, 16).

В Боге все действительно, все существует, в Нем нет изменений, поэтому и нет времени. В Боге все действительно, все существует, в Нем нет изменений, поэтому и нет времени. Материальный мир и душа изменчивы, следовательно, они причастны небытию. Поскольку бытие существует всегда, оно неделимо, значит нематериально и непространственно.

Учение о времени («Исповедь», XI кн.) Учение о времени («Исповедь», XI кн.) Что делал Бог до того, как создал небо и землю? «Я отвечу не так, как, говорят, ответил кто-то, уклоняясь шуткой от настойчивого вопроса: “приготовлял преисподнюю для тех, кто допытывается о высоком”. Одно — понять, другое — осмеять. Так я не отвечу» (XI, 14). Творя мир, Бог одновременно творит и время. Бог выше времени. Что такое время? Прошлое, настоящее и будущее.

«Настоящим можно назвать только тот момент во времени, который невозможно разделить хотя бы на мельчайшие части, но он так стремительно уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет» (XI, 20). «Настоящим можно назвать только тот момент во времени, который невозможно разделить хотя бы на мельчайшие части, но он так стремительно уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет» (XI, 20). Существует лишь настоящее, а о прошлом и будущем можно говорить лишь как о настоящем прошедшего и настоящем будущего. Проблема измерения времени. «В каком же промежутке измеряется время, пока оно идет? В будущем, откуда оно приходит? Того, чего еще нет, мы измерить не можем. В настоящем, через которое оно идет? То, в чем нет промежутка, мы измерить не можем. В прошлом, куда оно уходит? Того, чего уже нет, мы измерить не можем» (XI, 27). «В тебе, душа моя, измеряю я время» (XI, 36).

Космология Творение есть результат не природы Бога, а Его благодати. Мир есть «космос», т.е. красота. Бесформенная материя названа в Библии «безвидной и пустой землей», которая за «свою послушность творческому действию названа также водою» (О книге Бытия буквально, 4). «Разве не совершено ли Богом все как бы в идее (in arte) и в разуме, т. е. не в протяжении времени, а в самой силе, которою Он разом производит?» (О книге Бытия буквально, 7). «Бог творит вне протяжения времени» (Там же).

«…под вечерами всех первых трех дней, пока не были созданы светила, можно понимать окончание совершенного (творческого) акта, а под утрами — начало нового» (О книге Бытия, I, 17). «…под вечерами всех первых трех дней, пока не были созданы светила, можно понимать окончание совершенного (творческого) акта, а под утрами — начало нового» (О книге Бытия, I, 17). «…но и в остальных трех под словом “день” разумеются виды творимых вещей, а под ночью — отсутствие или недостаток вида, или, если найдется лучшее слово, нечто такое, что обозначает (момент) лишенности вида при переходе от бесформенности к форме… затем, вечер — это как бы окончание завершившегося творения, а утро — начало нового, ибо всякая сотворенная природа имеет свое начало и свой конец» (О книге Бытия, IV, 1).

Троякий смысл творения: Троякий смысл творения: «Но одним образом (идеи) существуют в Слове Бога, в котором они несотворены и вечны, иным — в элементах мира, где все, имевшее явиться к бытию, сотворено разом, иным — в вещах, которые, будучи причинно сотворены разом, производятся затем порознь, каждая в свое время» (О книге Бытия, VI, 10). 1. Мир творится от вечности в уме Бога, и поэтому творение не принадлежит времени; 2. Для Бога захотеть сотворить — это значит сотворить, и поэтому творение происходит мгновенно; 3. Мир существует во времени, и поэтому творение его занимает некоторое время:

Бог «все расположил мерою, числом и весом» (Прем. 11, 21) (см.: О книге Бытия, II, 1). Бог «все расположил мерою, числом и весом» (Прем. 11, 21) (см.: О книге Бытия, II, 1). А отсюда вытекает, что «есть Число без числа, по Которому все образуется» «Бог почил от создания новых родов творения, перестав создавать роды, однако при этом Он непрерывно доселе (равно как и впредь) делает, т.е. промышляет о тех родах, которые были изначально установлены» (О книге Бытия, IV, 12). Иерархия мира: «…имеющее силу рождать и даже желать ставится выше того, что не имеет такого побуждения. И между живущими существами чувствующие ставятся выше нечувствующих, как животные, например, выше деревьев. И между чувствующими разумные ставятся выше неразумных, как люди, например, выше животных. И между разумными бессмертные ставятся выше смертных, как ангелы выше людей. Все это ставится одно выше другого в силу порядка природы» (О граде Божием, XI, 16).

Учение о человеке Учение о человеке «…образ Божий, по которому сотворен человек, заключается в том, чем человек превосходит неразумных животных. А это называется умом, или разумом, или сознанием» (О книге Бытия, III, 20). Не согласен с Платоном, утверждавшим, что тело есть оковы, гробница души: «Разве кто-нибудь любит свои оковы?» «Если некоторые говорят, что они решительно желают остаться без тела, то они решительно обманываются, ибо им не тело ненавистно, но его болезни и тяжесть» (Христианская наука, I, 24).

«…человек не есть одно тело или одна душа, но состоит из души и тела. То верно, что душа не составляет всего человека, а лучшую часть человека, и тело не составляет всего человека, а низшую часть человека; когда же то и другое бывает соединено вместе, называется человеком» (О граде Божием, XIII, 24). «…человек не есть одно тело или одна душа, но состоит из души и тела. То верно, что душа не составляет всего человека, а лучшую часть человека, и тело не составляет всего человека, а низшую часть человека; когда же то и другое бывает соединено вместе, называется человеком» (О граде Божием, XIII, 24). Душа есть некая сила, которая оживотворяет тело. «О бессмертии души». А) Человек при помощи своего разума познает истину, которая существует всегда, поэтому и разум также должен существовать всегда. Человек состоит из тела и души, разум находится в душе (или есть сама душа) и неизменен. Значит, есть в душе нечто неизменное, а «смерть не может быть присущей вещам, не подлежащим изменению. Следовательно, душа живет всегда, независимо от того, есть ли она сам разум, или разум существует в ней, но существует нераздельно» (О бессмертии души, 2). Б) Душа не может быть свойством или, как говорят, гармонией тела, ибо как в таком случае объяснить то, что душевные качества усиливаются лишь тогда, когда она старается отрешиться и освободиться от телесных привычек. В) Не может погибнуть душа и вследствие ослабления своих сил. Ибо главное свойство души — ее разумность, значит, наибольший вред ей может принести именно ложь. «Ведь большего она не может сделать, как только обмануть. А обманывается только тот, кто живет. Следовательно, ложь не может убить душу» (О бессмертии души, 11).

Полемика с манихеями Полемика с манихеями «Что сделало бы Тебе это неведомое племя мрака, которое они обычно выставляют против Тебя, как вражескую силу, если бы Ты не пожелал сразиться с ним?» (Исповедь, VII, 3). Св. Амвросий Медиоланский: «воля, свободная в своем решении, является причиной того, что мы творим зло и терпим справедливый суд» Божий (Исповедь, VII, 5). Но кто создал волю? «Мне стало ясно, что только доброе может стать хуже. Если бы это было абсолютное добро, или вовсе бы не было добром, то оно не могло бы стать хуже. Абсолютное добро не может стать хуже, а в том, в чем вовсе нет добра, нечему стать хуже. Ухудшение наносит вред; если бы оно не уменьшало доброго, оно бы вреда не наносило» (Исповедь, VII, 18).

Антипелагианская полемика Антипелагианская полемика Кроме зла естественного существует и нравственное зло. Естественное зло существует независимо от человека, нравственное зло делает человек, оно зависит от свободной воли человека и является его греховностью. «Я спрашивал, что же такое греховность, и нашел не субстанцию: это извращенная воля, от высшей субстанции, от Тебя, Бога, обратившаяся к низшему, отбросившая прочь "внутреннее свое" и крепнущая во внешнем мире» (Исповедь, VII, 22). Проблема свободы.

Пелагий (ок. 360 г. - ок. 420 г.). Пелагий (ок. 360 г. - ок. 420 г.). Свобода - это Божественный дар и особая нравственная сила, способная самостоятельно направлять себя как в сторону добра, так и в сторону зла. Она индифферентна, безразлична к тому и другому. Свобода есть формальная способность выбора между добром и злом. «Наделив человека и той и другой возможностью, Бог, собственно, сотворил так, что тот поступает как хочет, дабы, способный к добру и злу, имел он по природе своей две возможности и по своей воле склонялся бы к одному или же к другому. Иначе не по собственному побуждению сотворит он добро, если он не может равным образом избрать также и зло» (Послание к Деметриаде, 3). «…в самой свободе выбора этих двух сторон и заключается преимущество разумной души. В этом-то, говорю я, и заключается вся честь природы нашей, в этом-то и есть ее достоинство, из-за этого, наконец, все великие люди и заслуживают хвалы и награды. И вообще не было бы никакой добродетели у того, кто пребывает в добре, если бы он не имел возможности перейти на сторону зла» (там же).

Выводы пелагианства: Выводы пелагианства: 1. Неповрежденность природы первородным грехом; 2. Христос – прежде всего учитель; 3. Ненужность Церкви для спасения; 4. Благодать – это свобода и разум.

Августин: в свободе есть не только формальный элемент (что свобода есть способность выбирать между добром и злом), — но и элемент качественный: свобода есть нравственная сила, имеющая в себе внутреннее расположение к приобретению некоторого содержания. Августин: в свободе есть не только формальный элемент (что свобода есть способность выбирать между добром и злом), — но и элемент качественный: свобода есть нравственная сила, имеющая в себе внутреннее расположение к приобретению некоторого содержания. «Ведь воля наша не была бы волей, не будь она в нашей власти. Ну а если она в нашей власти, то она у нас свободна» («О свободе воли» III, 3, 8). Именно поэтому свободен Бог: все в Его власти, над Богом ничто не довлеет. Свобода — это независимость. Бог свободен, хотя не может грешить.

До грехопадения воля человека была доброй и лишь могла согрешить, то после грехопадения воля изменилась так, что не грешить она уже не может, потому что человек потерял власть над своими плотскими вожделениями (см.: О граде Божием, XXII, 29). До грехопадения воля человека была доброй и лишь могла согрешить, то после грехопадения воля изменилась так, что не грешить она уже не может, потому что человек потерял власть над своими плотскими вожделениями (см.: О граде Божием, XXII, 29). После грехопадения воля стала только волей ко греху, именно в этом и состоит испорченность человеческой природы.

Если в ранних трактатах Августин допускал возможность самостоятельного выбора в сторону добра, ибо «и наказание, и награда были бы несправедливы, если бы человек не обладал свободой воли» (О свободе воли, II, 1, 3), то в более поздних трактатах он отказывается от этой точки зрения в пользу практически полной зависимости человека от Бога в плане делания добрых дел. Если в ранних трактатах Августин допускал возможность самостоятельного выбора в сторону добра, ибо «и наказание, и награда были бы несправедливы, если бы человек не обладал свободой воли» (О свободе воли, II, 1, 3), то в более поздних трактатах он отказывается от этой точки зрения в пользу практически полной зависимости человека от Бога в плане делания добрых дел. В работе «О предопределении святых» Августин часто повторяет фразу апостола Павла: «Что имеешь, чего бы не получил?» (1 Кор 4, 7) и признает, «что этим свидетельством апостола также и я был обличен, когда я, как я сказал в письме к епископу Симплициану, мудрствовал об этом деле иначе, нежели открыл мне Бог» (О предопределении святых, IV, 8).

Попытки рассудочно решить эту проблему в молодости он считал явно ошибочными и пишет по поводу своей работы «О свободе воли»: «…много такого сказал я про свободное решение, что содействовало этому (т.е. пелагианскому) спору» (Пересмотры, I, 9, 3). Попытки рассудочно решить эту проблему в молодости он считал явно ошибочными и пишет по поводу своей работы «О свободе воли»: «…много такого сказал я про свободное решение, что содействовало этому (т.е. пелагианскому) спору» (Пересмотры, I, 9, 3). Есть и свобода, и благодать — и Бог все знает и все предопределяет, и мы свободны: «В противоположность этим святотатственным и нечестивым попыткам мы утверждаем, что и Бог знает все прежде, чем оно совершается, и мы делаем по доброй воле все, что чувствуем и сознаем как свое добровольное действие» (О граде Божием, V, 9). Если человек верит в Бога, то он, с одной стороны, верит в то, что существует божественное провидение, а с другой — что он должен держать ответ перед Богом за свои дела, т.е. что он свободен. Поэтому существование и предопределения, и свободы — это эмпирический факт.

Если Бог знает, что именно человек выберет, то это не отрицает того, что выбирает все же сам человек. Если Бог знает, что именно человек выберет, то это не отрицает того, что выбирает все же сам человек. После всеобщего воскресения свободы будет больше, чем сейчас, потому что тогда не будет ни греховной воли, не будет греховного знания, не будет возможности грешить. «И такой она (свобода) будет по дару Божию, а не по возможности, заключающейся в самой ее природе. Ибо одно дело — быть Богом, и совсем другое — быть причастным Богу. Бог не может грешить по самой природе; причастный же Богу невозможность грешить получает от Бога. В этом божественном даре должны были существовать степени, так что сначала дана была такая свободная воля, при которой бы человек мог не грешить, а в будущем такая — при которой бы он уже не мог грешить» (О граде Божием XXII, 29).

Этика Этика Человек выбирает то, что он любит. Поскольку человек выбирает либо добро, либо зло, то и любовь может быть или доброй, или злой. Добро человек выбирает вследствие благодати Божией, а зло — вследствие поврежденности грехом. Поэтому «благая воля есть любовь добрая, а воля превратная — любовь дурная» (О граде Божием, XIV, 7). Любовь — стремление к естественному месту. «Всякое тело вследствие своего веса стремится к своему месту. Вес тянет не только вниз, он тянет к своему месту. Огонь стремится вверх, камень вниз; они увлекаемы своей тяжестью, они ищут свое место. Масло, если налить его вниз, поднимется над водой; вода, налитая на масло, пустится вниз; они увлекаемы своей тяжестью, они ищут свое место. Где нет порядка, там беспокойство; упорядоченное успокаивается. Моя тяжесть — это любовь моя: она движет мною, куда бы я ни устремился» (Исповедь, XIII, 9).

«Любовь туда возносит нас, и благой Дух Твой поднимает нас, низких, прочь от дверей смерти. …Там поместит нас добрая воля и ничего мы больше не пожелаем, как пребывать там вовеки» (Исповедь, XIII, 9). «Любовь туда возносит нас, и благой Дух Твой поднимает нас, низких, прочь от дверей смерти. …Там поместит нас добрая воля и ничего мы больше не пожелаем, как пребывать там вовеки» (Исповедь, XIII, 9). Телесная любовь и любовь духовная. «Ибо и саму любовь должно любить, соблюдая известный порядок, чтобы хорошо любить то, что следует любить; чтобы она была в нас добродетелью, делающею жизнь доброй. Поэтому мне представляется кратким и верным такое определение добродетели: она есть порядок в любви» (О граде Божием, XV, 22). Нравственный человек тот, кто любит свою любовь к Богу и ненавидит свою любовь к телесному, и наоборот, порочный человек тот, который не любит свою любовь к Богу и любит свою любовь к телесному, к удовольствиям.

«блаженным является лишь тот, кто имеет все, что желает, но [при этом] не желает ничего дурного» (О Троице, XIII, 5). «блаженным является лишь тот, кто имеет все, что желает, но [при этом] не желает ничего дурного» (О Троице, XIII, 5). Если человек наслаждается тем, чем надо пользоваться, то это приводит к страданию; если человек пользуется тем, чем надо наслаждаться, это также приводит к страданию, поэтому наслаждаться надо тем, что достойно наслаждения, и пользоваться тем, чем необходимо пользоваться. «Ибо, когда любят творение само по себе, тогда это вожделение. И тогда оно не помогает тому, кто им пользуется, но вредит наслаждающемуся им. Так как творение либо равно нам, либо ниже нас, то следует пользоваться низшим ради Бога, а наслаждаться равным в Боге. Ибо собой ты должен наслаждаться не в себе самом, но в Том, Кто сотворил тебя; и также [ты должен наслаждаться] тем, кого ты почитаешь как самого себя» (О Троице, IX, 8).

Философия истории Философия истории Семь периодов истории, по числу дней творения, а седьмой период, который наступит после конца света, символизирует седьмой день, когда Бог «почил от всех дел Своих». 1. От Адама до Всемирного потопа, 2. От потопа до Авраама, 3. От Авраама до Давида, 4. От Давида до переселения в Вавилон, 5. От переселения в Вавилон до воплощения Иисуса Христа, 6. Сейчас 7. После воскресения из мертвых.

«О государстве Бога» (De civitate Dei). «О государстве Бога» (De civitate Dei). Жители земного государства живут по человеческим стандартам, земным законам; жители небесного града живут согласно Божественной воле. Первые любят себя, вторые — Бога; первые наслаждаются тем, чем надо пользоваться, вторые — имеют упорядоченную любовь.

Дионисий Ареопагит На Константинопольском соборе в 532 г. «Корпус ареопагитик»: «О мистическом богословии», «О небесной иерархии», «О церковной иерархии», «О Божественных именах» и десять посланий разным лицам. Варианты авторства: Севир Антиохийский, монофизит (кон. V — нач. VI в.), Дионисий Великий, епископ Александрийский, ученик Климента Александрийского (сер. III в.), ученик св. Василия Великого. Аммоний Саккас, учитель Плотина, грузинский философ Петр Евер (IV–V вв.).

«Мистическое богословие» «Мистическое богословие» «Ты же, дорогой Тимофей, усердно прилежа мистическим созерцаниям, оставь как чувственную, так и умственную деятельность и вообще все чувственное и умозрительное, все не сущее и сущее, и изо всех сил в неведении устремись к соединению с Тем, Кто выше всяких сущности и ведения» (1, 1).

«И вот, удалившись от всех, кто видел его и отрешившись от всего видимого, Моисей вступает в глубину мистического Мрака неведения, в котором у него прекращается всякая познавательная деятельность, совершенно исчезает всякое чувственное и зрительное восприятие, и принадлежит он уже не себе и не чему-либо сущему, но Тому, Кто запределен всему сущему, и, таким образом, только после того, как упразднив всякое ведение, Моисей господствующей частью своего разума соединяется с Тем, Кто недоступен никакому познанию, в совершенном неведении обретает он сверхразумное ведение» (1.3). «И вот, удалившись от всех, кто видел его и отрешившись от всего видимого, Моисей вступает в глубину мистического Мрака неведения, в котором у него прекращается всякая познавательная деятельность, совершенно исчезает всякое чувственное и зрительное восприятие, и принадлежит он уже не себе и не чему-либо сущему, но Тому, Кто запределен всему сущему, и, таким образом, только после того, как упразднив всякое ведение, Моисей господствующей частью своего разума соединяется с Тем, Кто недоступен никакому познанию, в совершенном неведении обретает он сверхразумное ведение» (1.3).

В положительном, катафатическом богословии следует исходить из некоего знания о Боге, из того, что наиболее присуще Ему по Его природе. Сущности Бога соответствуют самые высшие суждения. «Так вот, утверждая что-либо о Том, Кто превосходит любое утверждение, в своих суждениях о Нем нам следует исходить из того, что наиболее присуще Ему по природе, а в отрицательных суждениях о Том, Кто превосходит любое отрицание, следует начинать с отрицания того, что наиболее отличается от Него по природе. В самом деле, ведь не в меньшей же степени является Он жизнью или благостью нежели воздух или камень? И не более ли трезв Он и беззлобен, чем мы можем сказать или помыслить об этом?» (О мистическом богословии, 3). В положительном, катафатическом богословии следует исходить из некоего знания о Боге, из того, что наиболее присуще Ему по Его природе. Сущности Бога соответствуют самые высшие суждения. «Так вот, утверждая что-либо о Том, Кто превосходит любое утверждение, в своих суждениях о Нем нам следует исходить из того, что наиболее присуще Ему по природе, а в отрицательных суждениях о Том, Кто превосходит любое отрицание, следует начинать с отрицания того, что наиболее отличается от Него по природе. В самом деле, ведь не в меньшей же степени является Он жизнью или благостью нежели воздух или камень? И не более ли трезв Он и беззлобен, чем мы можем сказать или помыслить об этом?» (О мистическом богословии, 3). В отрицательном богословии следует исходить из утверждения несправедливости самых низших суждений о Боге. «И не в большей ли мере не бывает Он в похмелье и не гневается, чем не может быть выражен словом или помыслен?» (Там же).

«Обращаясь к той же теме, (дерзаю) утверждать следующее: Бог - это не душа и не ум, а поскольку сознание, мысль, воображение и представление у Него отсутствуют, то Он и не разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить Его невозможно; Он ни число, ни мера, ни великое что-либо, ни малое, ни равенство, ни неравенство, ни подобие, ни неподобие; Он ни покоится, ни движется, ни дарует упокоение; не обладает могуществом и не является ни могуществом, ни светом; не обладает бытием и не является ни бытием, ни сущностью, ни вечностью, ни временем и объять Его мыслью – невозможно; Он ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость, ни единое, ни единство, ни божество, ни благость, ни дух – в том смысле как мы его представляем, ни сыновство, ни отцовство, ни вообще что-либо из того, что нами или другими (разумными) существами может быть познано. «Обращаясь к той же теме, (дерзаю) утверждать следующее: Бог - это не душа и не ум, а поскольку сознание, мысль, воображение и представление у Него отсутствуют, то Он и не разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить Его невозможно; Он ни число, ни мера, ни великое что-либо, ни малое, ни равенство, ни неравенство, ни подобие, ни неподобие; Он ни покоится, ни движется, ни дарует упокоение; не обладает могуществом и не является ни могуществом, ни светом; не обладает бытием и не является ни бытием, ни сущностью, ни вечностью, ни временем и объять Его мыслью – невозможно; Он ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость, ни единое, ни единство, ни божество, ни благость, ни дух – в том смысле как мы его представляем, ни сыновство, ни отцовство, ни вообще что-либо из того, что нами или другими (разумными) существами может быть познано.

Он не есть ни что-либо не-сущее, ни что-либо сущее, и ни сущее не может познать Его в Его бытии, ни Он не познает сущее в бытии сущего, поскольку для Него не существует ни слов, ни наименований, ни знаний; Он ни тьма, ни свет, ни заблуждение, ни истина; по отношению к Нему совершенно невозможны ни положительные, ни отрицательные суждения, и когда мы что-либо отрицаем или утверждаем о Нем по аналогии с тем, что Им создано, мы, собственно, ничего не опровергаем и не определяем, поскольку совершенство единственной Причины всего сущего превосходит любое утверждение и любое отрицание, и, обобщая: превосходство над всей совокупностью сущего, Того, Кто запределен всему сущему, – беспредельно». Он не есть ни что-либо не-сущее, ни что-либо сущее, и ни сущее не может познать Его в Его бытии, ни Он не познает сущее в бытии сущего, поскольку для Него не существует ни слов, ни наименований, ни знаний; Он ни тьма, ни свет, ни заблуждение, ни истина; по отношению к Нему совершенно невозможны ни положительные, ни отрицательные суждения, и когда мы что-либо отрицаем или утверждаем о Нем по аналогии с тем, что Им создано, мы, собственно, ничего не опровергаем и не определяем, поскольку совершенство единственной Причины всего сущего превосходит любое утверждение и любое отрицание, и, обобщая: превосходство над всей совокупностью сущего, Того, Кто запределен всему сущему, – беспредельно».

Отличие от Плотина: Отличие от Плотина: Непознаваемость Единого у Плотина обусловлена немощью рассудка, который не может отречься от множественности вещей, не может выйти за пределы времени и пространства. А непознаваемость Бога для Дионисия состоит в том, что человек как тварное существо не может выйти за пределы тварного мира и подняться до Творца.

Происхождение зла Происхождение зла «О божественных именах» (4-я гл.). «И вообще что такое зло? И от какого начала оно произошло? И в ком из сущих оно есть? И почему Благой захотел, чтобы оно появилось? И как, захотев, смог это сделать? И если зло происходит от другой причины, какова же другая причина сущего помимо Добра? Почему при существовании Промысла существует зло, как оно вообще появляется и почему не уничтожается? И почему что бы то ни было из сущего желает его вместо Добра?». «одни причастны Добру в совершенстве, другие более или менее Его лишены, третьи имеют к Добру еще более смутную причастность, а четвертым Оно является в виде предельно слабого отголоска». И, следовательно, «зло представляет собой несовершенное добро».

«Так что зло не-суще, и зла нет среди сущих, — делает окончательный вывод Дионисий. — Зло как таковое не существует нигде. Зло возникает не от силы, но от слабости». «Так что зло не-суще, и зла нет среди сущих, — делает окончательный вывод Дионисий. — Зло как таковое не существует нигде. Зло возникает не от силы, но от слабости». «Так что поскольку демоны существуют, они существуют из Добра, и они благи».

Северин Боэций (ок. 470 – ок. 525) Родился в Риме. Учился в Афинах (версия), но вряд ли. Хотя влияние неоплатонизма есть. Приближенный готского короля Теодориха, консул, впоследствии — управляющий дворцом. Был обвинен в заговоре, заключили в тюрьму, где написал сочинение «Об утешении философией». Казнен после жестоких пыток. Огромный авторитет в Средние века. Местночтимый святой в Павии (недалеко от Милана). Латинская терминология: субстанция, акциденция и др.

Работы: Работы: 1. По квадривиуму (арифметике, геометрии, астрономии, музыке), 2. По диалектике. «Комментарий на “Об истолковании” Аристотеля». Планирует перевести все логические трактаты Аристотеля, откомментировать и привести в должный порядок. Тоже планировал перевести все диалоги Платона (не сделал). Диалектика, или логика, есть умение правильно рассуждать и выстраивать умозаключения. Предметом логики являются формы и элементы логических рассуждений — силлогизмы, посылки и термины (субъект, предикат).

«Комментарий на “Введение к «Категориям» Порфирия”», «Введение к категорическому силлогизму» (в ср. века назывался «Предкатегории»), «О категорическом силлогизме», «О гипотетическом силлогизме», «О [логическом] делении» и «О различных типах умозаключений». «Комментарий на “Введение к «Категориям» Порфирия”», «Введение к категорическому силлогизму» (в ср. века назывался «Предкатегории»), «О категорическом силлогизме», «О гипотетическом силлогизме», «О [логическом] делении» и «О различных типах умозаключений». Создатель средневековой логики. 3. Теологические. «Каким образом Троица есть единый Бог, а не три бога», «Против Евтихия и Нестория» («О [едином] лице и двух природах»), «Каким образом сущности являются благими, потому что они существуют, не будучи благами по сущности», «Сказываются ли Отец, Сын и Святой Дух о Божестве по сущности».

Философия подразделяется на философию теоретическую (speculativa) и практическую (activa). Философия подразделяется на философию теоретическую (speculativa) и практическую (activa). Практическая — этика, политика и экономика. Теоретическая философия занимается тремя видами предметов: интеллектибельные (intellectibilia), интеллигибельные (intelligibilia) и естественные (naturalia). Соответственно и науки: теология, (вторую Боэций не называет) и физиология. Постановка проблемы универсалий. Порфирий в «Введении к “Категориям” Аристотеля»: 1) Существуют ли роды и виды вещей самостоятельно или же только в мышлении? 2) Если они существуют самостоятельно, то тела ли это или бестелесные вещи? 3) Обладают ли они в последнем случае отдельным бытием или же существуют только в телесных вещах?

«Об утешении философией» «Об утешении философией» Философия – стихами, автор – прозой. Не упоминается Христос. 1 книга – Введение. Причина душевных страданий – привязанность к земному. Но поскольку главное в Боэции – вера в промысел Бога – есть, то больной не безнадежен. 2 и 3 книга – о блаженстве и путях к нему. 4 книга – теодицея. 5 книга – провидение и свобода.

Вопросы: Вопросы: как следует относиться к превратностям судьбы? в чем состоит истинное счастье человека? благодаря чему человек может сохранить духовную свободу и независимость в мире? каково соотношение божественного предопределения и свободы воли? откуда в мире зло?

«Блаженство есть совершенное состояние, которое является соединением всех благ». Т.е. блаженство – в Боге. «Блаженство есть совершенное состояние, которое является соединением всех благ». Т.е. блаженство – в Боге. Люди, гоняясь за призраком счастья (земными благами), не ведают ничего о действительном благе. Случайного в мире нет. Случайным называем то, «чье разумное устроение нам не известно». Бог знает всё, это и есть провидение. Реальный мир совпадает с божественным идеальным порядком. Сравнение зависимости человека от Бога с колесом: чем ближе в Богу, тем спокойнее, ведь Бог – это центр.

Проблема свободы. Свобода – это выбор. Варианты выбора нужно знать. Бог обладает знанием обо всем, поэтому Он — абсолютно свободен. Человек, стремясь к Богу, становится более свободным. Проблема свободы. Свобода – это выбор. Варианты выбора нужно знать. Бог обладает знанием обо всем, поэтому Он — абсолютно свободен. Человек, стремясь к Богу, становится более свободным. Бог предвидит, но не предопределяет поступки человека. Оправдание Бога: а) Поскольку Бог – совершен, то и мир – гармоничен. б) Человек понимает зло и добро по-своему, перенося на Бога свои представления. в) быть злым – это уже наказание, ведь они не достигнут блаженства. Делать добро – значит приобщаться к благу, а это и есть блаженство. Платонизм в учении о творении мира. Нет учения о посмертной участи души.

Иоанн Скот Эриугена (ок.810 — ок.877) Из Ирландии. 847 г. – в Галлию, к двору короля Карла Лысого. 851 г. – спор с Готшалком. Пишет труд «О божественном предопределении». Зло не существует, а к несуществующему нельзя предопределить. Бог – выше времени и не предопределяет. Предопределяет к свободному выбору. Переводит на латынь «Ареопагитики», «Ambigua» и «Вопросоответы к Фалассию» преп. Максима Исповедника, «Об устроении человека» св. Григория Нисского. Работы: «Комментарий на «Небесную иерархию» св. Дионисия», «Гомилия на Пролог Евангелия от Иоанна», «О разделении природы».

Истинная философия — это истинная религия. И наоборот, истинная религия есть истинная философия. Между разумом и верой не существует противоречия. Истинная философия — это истинная религия. И наоборот, истинная религия есть истинная философия. Между разумом и верой не существует противоречия. Авторитет – от разума. Божественное откровение разумно. Священное Писание заставляет думать. Диалектика – разделять роды и виды, показывать роль общих понятий. Общее – более реально.

Четыре природы. 1. Natura non creata creans, «природа не сотворенная и творящая». Четыре природы. 1. Natura non creata creans, «природа не сотворенная и творящая». Апофатическое понимание («не в переносном, а в собственном смысле») и катафатическое («в переносном, а не в собственном смысле». Бог «пребывает предельным (finitus) для самого себя и беспредельным (infinitus) для твари». Хотя Бог и знает самого себя, но Он не знает того, что Он представляет собой: «...Его неведение есть неизреченное постижение». Творение мира вневременное. Бог все же открывается познающему уму в своих многообразных творениях, богоявлениях (теофаниях). Его жизнь – в движении вещей, мудрость – в их порядке.

2. Natura creata creans, «природа сотворенная и творящая». 2. Natura creata creans, «природа сотворенная и творящая». Это божественный ум, или Логос. В Нем – идеи вещей, вечные, но сотворенные. Они познаваемы, проявляются в вещах. 3. Natura creata nec creans, «природа сотворенная и нетворящая». Творится из небытия, которое есть пресущественная природа Бога. Тело сводится к его интеллектуальным характеристикам. Мир сводится к мышлению – и Бога, и человека. Все находится в человеке, сотворение мира – это сотворение человека. Самопознание – это и познание мира, и познание Бога. Грехопадение – отпадение от Бога. Нарушение гармонии трех начал в душе.

4. Natura non creata nec creans, «природа несотворенная и нетворящая». 4. Natura non creata nec creans, «природа несотворенная и нетворящая». Возвращение мира к Богу через Христа и человека. Осуждено на соборах в Валенсии (855) и Лангре (859) за пелагианство и оригенизм. 1225 г. Папа Гонорий III приказал сжечь «О разделении природы».