Описание слайда:
ПРАКТИКУМ. Текст «В недрах земли»
Раннее весеннее утро – прохладное и росистое. В небе ни облачка. Только на востоке ещё толпятся, бледнея и тая с каждой минутой, сизые предрассветные тучки. В густой буйной траве там и сям дрожат, переливаясь и вспыхивая разноцветными огнями, брильянты крупной росы. Степь весело пестреет цветами: ярко желтеет дрок, скромно синеют колокольчики, белеет целыми зарослями пахучая ромашка, дикая гвоздика горит пунцовыми пятнами. В утренней прохладе разлит горький, здоровый запах полыни, смешанный с нежным, похожим на миндаль, ароматом повилики. Высоко в воздухе трепещут и звенят жаворонки. Неугомонные кузнечики давно подняли свою торопливую, сухую трескотню. Степь проснулась и ожила, и кажется, будто она дышит глубокими, ровными и могучими вздохами.
Резко нарушая прелесть этого степного утра, гудит на шахте обычный шестичасовой свисток, гудит бесконечно долго, хрипло, точно жалуясь и сердясь. Звук этот слышится то громче, то слабее; иногда он почти замирает, как будто обрываясь, захлёбываясь, уходя под землю, и вдруг опять вырывается с новой, неожиданной силой.
На огромном зеленеющем горизонте степи только одна эта шахта со своими чёрными заборами и торчащей над ними безобразной вышкой напоминает о человеке и человеческом труде. Длинные красные закопчённые сверху трубы выпускают, не останавливаясь ни на секунду, клубы чёрного, грязного дыма. Ещё издали слышен частый звон молотов, бьющих по железу, и протяжный грохот цепей, и эти тревожные металлические звуки принимают какой-то суровый, неумолимый характер среди тишины ясного, улыбающегося утра.
Сотни две человек толпятся на шахтенном дворе. Совершенно чёрные, пропитанные углём лица, лохмотья всевозможных цветов и видов, лапти, сапоги, старые резиновые калоши и просто босые ноги˅ – всё это перемешалось в пёстрой, суетливой, галдящей массе.
Но понемногу толпа уменьшается, вливаясь в узкую деревянную дверь, которая ведёт в ламповую. Десять человек, сидя за длинным столом, беспрерывно наполняют маслом стеклянные лампочки, одетые сверху в предохранительные проволочные футляры.
Получив лампочку, шахтёр проходит в другую комнату, где старший табельщик отмечает его фамилию в дневной ведомости, а двое подручных тщательно осматривают его карманы, одежду и обувь, чтобы узнать, не несёт ли он с собою папирос, спичек или огнива.
Убедившись, что запрещённых вещей нет, или просто не найдя их, табельщик коротко кивает головой и бросает отрывисто: «Проходи».
В галерее идёт кипучая суета смены. В квадратном отверстии, ведущем в глубь шахты, ходят на цепи две железных платформы. Точно чудом одна из них выскакивает из-под земли, нагруженная вагонетками с влажным, только что вырванным из недр земли углём. В один миг рабочие стаскивают вагонетки с платформы. Пустая платформа тотчас же наполняется людьми, содрогается и внезапно со страшным грохотом исчезает из глаз, проваливается под землю. Проходит минута, другая, и другая платформа, битком набитая мокрыми, чёрными и дрожащими от холода людьми, вылетает из-под земли, точно выброшенная наверх какой-то таинственной, невидимой и страшной силой. И эта смена людей и угля продолжается быстро, точно, однообразно, как ход огромной машины.
444 слова По А. Куприну*