🗊Презентация Понятие инновационного потенциала в психологии и теории образования

«Понятие инновационного потенциала в психологии и теории образования» Проф. Клочко В.Е.

Можно выделить по крайней мере три взаимосвязанных тенденции развития земного сообщества, которые на сегодня уже достаточно заявили о себе, но благодаря неразвитости полидисциплинарного анализа продолжают рассматриваться с помощью монодисциплинарных аналитических средств.

1. Развитие информационного общества Возникает социальный запрос на гуманитарные технологии, связанные с конструированием социальных объектов. Формирование сетевых структур в аспекте изменения социальности приводит к тому, что происходит отход от господства вертикальной управленческой иерархии, выводя на первый план горизонтальные отношения в формате сетей. В горизонтальной плоскости, где самопроизвольно рождаются и осуществляются новации, как раз и появляется новый аспект управления, требующий учета самоорганизации (децентрализация) в управлении (централизация), т.е. формируется потребность в высоких (по сложности) гуманитарных технологиях, направленных на подготовку управленцев новой формации.

2. Вступление человечества в 6 тех.уклад «Мегатехнологический сдвиг» в развитии цивилизации (6-й технологический уклад, конвергентные технологии, NBIC-процессы). «Будущее России в среднесрочной перспективе «зависит от того, сможет ли страна освоить возможности, представляемые VI технологическим укладом, локомотивными отраслями которого являются нанотехнологии, биотехнологии, новая медицина, робототехника, высокие гуманитарные технологии, новое природопользование, полномасштабные технологии виртуальной реальности»

Когда этот конвергентный процесс становится сознательно поддерживаемым проектным направлением, он смыкается с движением трансгуманизма, поскольку «конвергентные технологии оказываются — с антропологической точки зрения — трансформативными техниками, ведущими к изменению человека как вида». Отсюда становятся очевидными огромные риски, связанные с появлением этой технологической новации. Дальнейшие стратегии будут принципиально зависеть от того, каким образом гуманитарное знание будет встроено в новые практики.

3. Инновационный путь развития Вход земного сообщества в эпоху информационного общества и одновременно осуществляющаяся смена технологических устоев требуют «гуманитарного сопровождения» в виде обозначившейся потребности в высоких гуманитарных технологиях. Третьим источником этой же потребности выступает нарождающаяся «новая экономика», «экономика знаний», сопряженная с идеей инновационного развития.

Высокие гуманитарные технологии здесь необходимы для становления «инновационной личности», человека с «инновационным сознанием», «инновационным интеллектом», «инновационной культурой» и т.д. Если не раскрыть психологические механизмы инновационного поведения, в сущности своей являющегося поведением инициативным, сверхадптивным, нормотворческим, то никаких высоких гуманитарных технологий в области развития инновационной активности и инновационного потенциала людей мы не спроектируем.

Понятие «инновационный потенциал» стало «концептуальным отражением феномена инновационной деятельности». Аналитики много пишут о том, что требуются коренные преобразования в образовании и воспитании школьников, студентов, специалистов, указывая при этом на отсутствие адекватных методик оценки и развития инновационного потенциала личности. Постепенно университетское, последипломное, непрерывное образование обретает в качестве одной из основных целей воспитание инновационно-активной личности [

Гуманистически ориентированные гуманитарные технологии не могут быть созданы при опоре на поверхностное и упрощенное понимание человека, его сознания, психики. Критерии дифференциации гуманитарных технологий по степени их гуманистичности лежат в области различения простого и сложного знания, а также простого и сложного мышления, которое было использовано при их разработке.

Теоретик сложного мышления Э. Морен: «Сложное познание не может оперировать так, как оперировала классическая наука. Операциональность классической науки является, по сути, операциональностью манипулирования…, парадигма упрощения открывает дверь для всякого рода манипулирования, и я хотел бы, чтобы читатель начал это осознавать. Отныне я убежден в том, что всякое упрощающее, стало быть, изуродованное познание является искажающим и выражается в манипулировании, подавлении, опустошении реального, с того момента, как оно превращено в действие, а в особенности, в политическое действие. Упрощающее мышление стало варварством науки. Это — особое варварство нашей цивилизации. Это — варварство, которое сливается сегодня со всеми историческими и мифологическими формами варварства».

То, что происходит в нашей науке сегодня, можно оценить как «трудное прощание» с привычным постижением психического в рамках дуальных конструкций и бинарных моделей. Сложное мышление уже тернарно, но еще не многомерно. Движение от сложности к сверхсложности – это переход в логику многомерности, каковой «предполагает революцию в категориальном каркасе научного и философского знаний, поиск иных их логико-методологических оснований» (М.А. Дрюк).

«Одна из главных трудностей при описании инновационного потенциала личности (ИПЛ)  заключается в том, чтобы внутреннюю логику развития ИПЛ раскрыть в единстве с системой внешних условий и отношений».

Понятие «потенциал» происходит от латинского слова «potentia», которое означает силу, мощь, возможность, способность, существующую в скрытом виде и способную проявиться при определенных условиях[1]. В специальном смысле — это степень возможного проявления какого-либо действия, какой-либо функции. В более широком смысле потенциал — это совокупность факторов, имеющихся в наличии, которые могут быть использованы и приведены в действие для достижения определенной цели, результата. [1] Большая Советская Энциклопедия : в 30 т. / гл. ред. А.М. Прохоров. — 3-е изд. — М : Сов. энциклопедия, 1975. — Т. 20. Плата-Проб. -С. 428.

Любые исследования в области потенциалов человека, а их выделено достаточно много (жизненный потенциал, интеллектуальный потенциал, личностный потенциал, трудовой потенциал и т.д.), сталкиваются с одним и тем же «узким» местом, которое, тем не менее, способно «обрушить» или существенно снизить качество всей проделанной работы Речь идет о том, что даже самое тщательное описание совокупности имеющихся в наличии человека возможностей (ресурсов) мало что говорит о потенциале, поскольку даже самый выверенный список наличных возможностей не позволяет делать суждения о том, где, когда, как и с какой вероятностью они могут быть задействованы. Иными словами, «потенциал может проявиться в определенных условиях, если такие условия наступят, а если не наступят - не проявится, и тогда потенциала как бы "не будет видно".[1] [1] Макареня Т.А. Организация и планирование производства. Таганрог: ТТИ ЮФУ, 2007. Электронный ресурс: http://www.aup.ru/books/m178/

Возникают «трудные» вопросы: Что значит «определенные условия», «соответствующие условия», наступление которых означает возможность проявления ИП («совокупности наличных возможностей»? Как человек узнает (осознает), что именно здесь и теперь он может реализовать свой инновационный (или любой другой) потенциал, т.е. перевести наличные возможности в действительность? На какие признаки внешнего он при этом ориентируется как на соответствующие его преобразующим возможностям? В какой форме эти внешние условия заявляют о себе как о поле, достойном приложения сил, пространстве, которое может быть преобразовано инновационным (и инициативным) действием?

Сегодня понятие «инновационный потенциал» широко используется как оценочная категория, применяемая к стране, обществу, отрасли, предприятию, организации, отдельной личности. Полидисциплинарный характер понятия провоцирует необоснованные межпредметные переносы не только содержания, вкладываемого в понятие, но и методологии, в которой оно получило свою конкретизацию. Безусловно, есть некий общий радикал, который как бы оправдывает возможность указанных межпредметных переносов. Заключается он в том, что за отсутствием людей, обладающих развитым инновационным потенциалом, теряют смысл рассуждения об инновационным потенциале предприятия, организации, отрасли и т.д. Здесь уже не обойтись привычными рассуждениями о «человеческих ресурсах» и «человеческом капитале». Оказывается человек представляет такое начало, которое нельзя редуцировать к простой функциональности или напрямую встроить в экономические, производственные и т.п. системы.

Анализом можно выделить по крайней мере три стратегических линии, которые реализуют исследователи при встрече с новым для науки понятием, которое необходимо операционализировать. Назовем их условно «элементаристская», «концептуалистская» и «комплексная» стратегии.

Элементаристская стратегия, является самой простой (самоочевидной), поскольку не требует особых теоретических усилий. Начинается ее воплощение с выделения е параметров инновационного потенциала путем выделения его «составляющих», элементов, которые представляет собой набор психических или личностных функций, качеств или свойств, достаточно произвольно включаемых в систему параметров инновационного потенциала. Например, «набор», который предлагает Э.В, Иванова, включает следующие параметры: технологический, креативный, мотивационный, эмоциональный, когнитивный, регулятивный[3].

Концептуалистская стратегия формируется в том случае, когда особенности мышления ученого определяет теория, которой он придерживается, и которую он развивает собственными исследованиями. Она его направляет, но она же его и ограничивает. Если теория построена на одномерных или бинарных конструкциях с четким разделением оппозиций (внешнее – внутреннее, объективная реальность – субъективная реальность, психическое - физическое и т.д.), то мышление, которое этой логикой определяется, будет явно «буксовать» при работе с многомерными феноменами. А именно таким феноменом выступает инновационный потенциал человека.

Ю.М. Лотман о переходе к тернарному мышлению С точки зрения исследуемых нами вопросов, процесс, свидетелями которого мы являемся, можно описать как переключение с бинарной системы на тернарную. Однако нельзя не отметить своеобразия момента: сам переход мыслится в традиционных понятиях бинаризма. Переход от мышления, ориентированного на взрывы, к эволюционному сознанию приобретает сейчас особое значение, поскольку вся предшествующая привычная нам культура тяготела к полярности и максимализму. Неопределенность будущего имеет, однако, свои, хотя и размытые, границы. Из него исключается то, что в пределах данной системы заведомо войти в него не может. Будущее предстает как пространство возможных состояний. Отношение настоящего и будущего рисуется следующим образом. Настоящее — это вспышка еще не развернувшегося смыслового пространства. Оно содержит в себе потенциально все возможности будущих путей развития. Одновременно момент выбора есть и отсечение тех путей, которым суждено так и остаться лишь потенциально возможными, и момент, когда законы причинно-следственных связей вновь вступают в свою силу.

Психологические проблемы многомерности Если бы Жизненный Мир не был многомерным, обеспечивающим многомерность человеческого бытия, все было бы неизмеримо легче. Но драма человека – видеть Мир отдельно от себя и не знать ни о собственной продленности в Мир, ни об этой многомерности. С двумя экзистенциалами (свобода и ответственность) понятно, с третьим (духовность) – не очень. Видеть Мир отдельно от себя, и тем самым осуществлять выборы (свобода) и нести ответственность за них, демонстрируя эту самую свободу – это красиво. Но не видеть в мире себя самого и не понимать, что любая встреча с внешним миром это всегда встреча с самим собой, со своим присутствием в Мире в виде осевшего на предметах Мира отношения к ним, представленного смыслами – это драма. Это плата за сознание, за способность отражать только то в Мире, что соответствует тебе, видеть свое, не ставшее еще в полной мере своим, но такое, не присвоив которое, под сомнением оказывается само существование человека.

Пример комплексной стратегии. Д.А. Леонтьев, операционализируя феномен толерантности/интолерантности придерживался следующей стратегии. Сначала следует попытка «комплексного» рассмотрения феномена толерантности с различных точек зрения: индивидуального и общественного сознания, личности, межличностного взаимодействия и макросоциальных процессов. В каждом из этих аспектов рассмотрения выделяются операциональные индикаторы, позволяющие оценивать проявления феномена, затем на основе теории, которой придерживается автор (в данном случае - культурно-исторической неклассической психологии), строится рабочая модель, связывающая между собой различные аспекты толерантности[7].

Движение по линии операционализации феномена необходимо начинать, отталкиваясь от методологии, а не от конкретной теории, которая способна не только проявить свой объяснительный потенциал, но и ограничить мышление исследователя своей исходной аксиоматикой. Причем, такой методологии, которая способна вскрыть движение психологической мысли, выявить трансспективу ее движения, объективировать направление, в котором движется психология, поскольку в ином случае это движение так и останется «не совсем понятным».

Инновационный потенциал вбирает в себя ресурсную часть (возможности) и то, что можно было бы назвать «инновационный тонус», своего рода готовность, характеризующую устойчивость превращения потенциала (как резерва) в потенцию. Потенция и есть возможность, обретающая силу на свое осуществление (М.Мамардашвили). Это своего рода переход возможности с виртуального уровня ее существования на уровень активного инновационного действия.

Под инновационным потенциалом мы понимаем интегральную системную характеристику человека, определяющую его способность 1) генерировать новые формы поведения и деятельности, используя те возможности, которые открываются ему в сложной динамике ценностно-смысловых измерениях его жизненного пространства и 2) обеспечивать режим саморазвития как стратегический фактор жизнеосуществления. Инновационный потенциал, таким образом, свойственен природе человека в такой мере, в какой «вообще человеку свойственно расширение контекста осмысления себя и собственных действий. И в антропогенезе, и в индивидуальном развитии мы наблюдаем неуклонное расширение хронотопического и смыслового контекста от узкой ситуации «здесь и теперь» во все более широкие контексты, включающие в себя и отдаленные связи, и прошлое, и будущее»

Образование и инновационное развитие Проблема в том, что ни теория, ни практика образования до сих пор напрямую не сталкивалась с проблемой проектирования и реализации такой образовательной среды, которая была бы непосредственно направлена на подготовку «инновационной личности». Такой личности, отличительными признаками которой были бы развитая мотивация к инновационной деятельности, высокий потенциал самореализации, готовность к изменению сложившихся поведенческих стереотипов, толерантность к неопределенности и другие качества, которые можно объединить понятием «инновационный потенциал личности».

Готовность к инновационной деятельности можно рассматривать как некую сформированность личностного ресурса человека, обеспечивающую свободу его интеллектуальной самореализации в условиях изменяющейся социальной реальности”[1]. [1] Карпова Ю.А. Введение в социологию инноватики: Учебное пособие. – СПб.: Питер. 2004. – 192 с.

Блокирование инноваций часто происходит потому, что они не учитывают состояния инновационного потенциала или ограничиваются отдельным сегментом достаточно целостной системы образования. Исследование инноваций в образовании наталкивается на отсутствие достаточного методологического обеспечения, неполноту теоретико-методологического инструментария, неразличенность научного и обыденного дискурсов, что существенно затрудняет как проектирование, так и реализацию системных образовательных проектов. Образование описывается на уровне системных и деятельностных характеристик, однако существует перевес в пользу организационных, структурных, технологических параметров

Инновационный потенциал - социальный гарант инноваций в образовании, в виде преднамеренных изменений, вносимых акторами образования в процесс социокультурной коммуникации в рамках системы образования, а так же в процесс взаимодействия с другими сферами социальной жизни и реализации собственных образовательных стратегий. Инновационная парадигма современного образования включает инновацию как способ воспроизводства образования, инновационность как качество профессионально-педагогической культуры и инноваторство как личностную и профессиональную ценности.

Инновации в образовании характеризуются «локальным взаимодействием», что определяет неравномерность образования или продуцирования демонстрационного эффекта. В отличие от экономических и технологических инноваций, инновации в образовании зависят от субъективного восприятия индивида, инновационного потенциала образовательных программ и возможной эффективности переноса инноваций в социальную сферу. В качестве интегративного критерия эффективности может выступать социально - образовательная ценность инновации.